Генетические войны: Генная инженерия

Проблему предупреждения биотерроризма следует рассматривать не только относительно непосредственно самой угрозы применения биологического оружия. Последние документы ООН требуют более широкого анализа и контекста действий мирового сообщества. Речь идет о разработке системы мер международно-правового и, в том числе, международного полицейского контроля за возможными негативными (криминальными) последствиями биотехнологической революции.

В принятой 9 сентября 2006 г. консенсусом на Генеральной Ассамблее ООН Глобальной контртеррористической стратегии ООН системе Организации Объединенных Наций предложено создать совместно с государствами-членами единую всеобъемлющую базу данных о биологических инцидентах, приняв меры к тому, чтобы она дополняла базу данных о биологических преступлениях, которую намерена создать Международная организация уголовной полиции.

Одновременно Генеральному секретарю ООН рекомендовано обновить список экспертов и лабораторий, имеющийся в его распоряжении, а также технические руководящие принципы и процедуры для своевременного и эффективного расследования случаев предполагаемого использования таких средств.

Отмечено также важное значение предложения Генерального секретаря ООН об объединении при содействии Организации Объединенных Наций усилий основных заинтересованных сторон в сфере биотехнологии, включая промышленные и научные круги, гражданское общество и правительства, в рамках единой программы, направленной на обеспечение использования достижений в области биотехнологии только для общего блага, а не в террористических или иных преступных целях, при должном соблюдении основополагающих международных норм защиты прав интеллектуальной собственности.

Почему так остро поставлены в Глобальной контрртеррористической стратегии ООН вопросы контроля над биотехнологиями?

Можно много и красиво говорить и писать о перспективах гуманистического использования биотехнологий, о «светлом будущем» человечества, о либеральной евгенике, об излечении наследственных заболеваний, продлении человеческой жизни практически до бесконечности. Но все это касается лишь легальной части биотехнологической революции. А существует, и уже длительное время, нелегальная (и практически всегда криминальная) ее составляющая.

Даже когда эту нелегальную часть реализует государство, пусть даже самое суперлиберально-демократическое, оно всегда это делает втайне от своих граждан, от своих демократических институтов. И всегда такая деятельность фактически противоправна и преступна. Преступна потому, что представляет из себя деятельность, запрещенную международно-правовыми документами и национальным уголовным законодательством.

Наука развивается таким образом, что все новые технологии и биотехнологии в том числе, по сути своей, «двойного назначения». Те же генноинженерные методы, которые позволяют создавать лекарства, могут быть применены для создания оружия. Прежде всего, это касается разработки биологического оружия.

Как известно, Конвенция (ООН) о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) токсического оружия и об их уничтожении была принята еще в 1971 г. Тем не менее, имеются многочисленные свидетельства того, что это теневое направление использования биотехнологий развивалось и продолжает развиваться в странах с совершенно разными видами политических режимов. Причем оружие, созданное на основе генной инженерии в различных модификациях (генетическое, даже этническое) разрабатывалось еще с 60-х годов прошлого века, прежде всего в СССР в США. Известно, что помимо смертельно опасных генетически измененных вирусов, разрабатывается биологическое оружие, которое может быть этнически нацеленным и выбивать даже отдельные группы среди популяций (например, в зависимости от пола, возраста, различных антропологических признаков, которые можно выявить путем анализа структуры ДНК, хранящей генетический код, по цвету кожи, разрезу глаз)

По сообщениям СМИ, в начале2004 г. на семинаре, проводимом ЦРУ США в рамках «Проекта Нового американского века» (PNAC), американские ученые утверждали, что к 2014 г. такое оружие уже будет создано.

Из конфиденциального доклада Пентагона, датированного 1998 годом и ставшего в 2002 г. известным журналистам, следовало, что биологический агент может быть генетически трансформирован, с тем чтобы создать новое смертельное оружие. Уильям Коен, бывший министр обороны США, сообщил, что он получал ответы из стран (ЮАР, Израиль), работающих над созданием «определенных типов патогенов, которые могли бы быть этнически специфичны».

«Файненшнл Таймс» в 2000 г. сообщала, что в ЮАР велись работы по разведению бактерий, способных делать людей с черной кожей бесплодными.

Американский биолог Блэк Дж. Л. (Black J. L.) приводит в своем исследовании 2003 г. несколько общих категорий генов, которые могут использоваться в геномном оружии:

– гены, существенные для жизни клеток;

– мутации, ответственные за наследственные болезни;

– токсические гены экзогенных видов;

– ген, кодирующий выработку фермента, обеспечивающего превращение предшественника токсина;

– векторы¸ поражающие отдельные человеческие популяции (например, конкретные этнические группы).

Академик РАН А.Ф.Спирин пишет, что существует несколько классов генов, которые становятся смертоносными, после того как встраиваются в клетку хозяина. Подобные гены запускают в клетках синтез веществ белковой природы, разрушающих защитную и регуляторную системы, или просто крайне токсичных. Инфицированный организм сам синтезирует яд, который его и убивает.

Для генетического оружии, по мнению академика А.Ф.Спирина, характерны длительный латентный период и общность симптомов при огромном разнообразии возможных причин патологии. Все это крайне затрудняет диагностику, лечение и профилактику. При использовании генетических конструкций, идентичных фрагментам человеческого генома, которые в определенных условиях вызывают заболевания, доказать внешнее воздействие вообще невозможно.

В настоящее время возможно создание однонаправленного биологического оружия, безопасного для агрессора, например на основе «медленных» и «спящих» вирусов с большими латентными периодами.

Патогены распространять легко, сделать это можно так, чтобы источник инфекции остался неизвестным. Открывается возможность «тихой биологической войны», в которой противник даже не узнает, откуда исходит опасность. Исчезает последний сдерживающий фактор.

На смену «Геному» приходит новая программа «Протеом» по расшифровке и изучению назначения и взаимодействия белков, не менее сложная, чем «Геном», и открывающая путь к абсолютному оружию, позволяющему за любой выбранный срок – от нескольких часов до десятков лет, планомерно уничтожить любые человеческие популяции, заданные по ключевым генетическим признакам, не опасаясь при этом возможного ответного удара.

Биотехнологи пошли еще дальше: произведены микробы-мутанты, которые уничтожают избирательно неживую материю: нефть, пластик, металлы, композитные материалы и др.

В странах, которые производили биологическое оружие, эти работы проходили под контролем военных и спецслужб. Но кто даст гарантии, что в настоящее время эти работы не ведутся под контролем других субъектов: террористических, фашистских, расистских организаций, мафиозных структур и ученых-маньяков.

Как считает академик РАН А.Ф.Спирин, тем, кто захочет изготовить биологическое оружие, будь это экстремистски настроенное правительство, оппозиционная партия или просто группа граждан, не понадобится строить институт с полигоном. Одна хорошо оснащенная лаборатория, в которой будет работать десяток человек, вполне в состоянии сделать генетическое оружие.

Тем более, что, по оценкам экспертов, лаборатория по производству биологического оружия в современных условиях, вместе со всем оборудованием, может стоить в пределах от нескольких десятков до несколько сотен тыс.долларов США, а в качестве биологического оружия могут быть использованы и те патогены, которые конвенционально не запрещены для применения в исследовательских целях, получения диагностических систем, вакцин и других медицинских препаратов.

Главный государственный санитарный врач России Геннадий Онищенко обоснованно полагает, что наиболее значимыми угрозами биотерроризма являются резкое увеличение числа специалистов по биотехнологиям, доступность информации по рецептурам биологических и бактериологических препаратов, а также «возможность легендирования отдельных актов биотерроризма под проявления естественных эпидемий и инфекций.

В конце 2005 г. генетик Роджер Брент (Roqer Brent) из Калифорнийского института молекулярных наук (Molecular Sciences institute – MS) провел эксперимент, доказывающий, что сегодня технологии в генной инженерии достигли уже такого уровня, когда один толковый лаборант с небольшим объемом «правильных» ресурсов может изготовить биологическое оружие с гибельной мощью, не уступающей атомной бомбе.

Брент утверждает, что искусственно сконструированную оспу или сибирскую язву, или, может, даже эболу, сейчас можно создать в простой лаборатории, используя свободно продающиеся исходные компоненты и, таким образом, не вызывая подозрений.

Например, через Интернет на сетевом аукционе можно приобрести любые модели ДНК – синтезаторов (DNA synthesirer): от 5 до 43 тыс. долл. США. Чтобы собрать геном оспы, нужно через Интернет закупить сырья на 200 тыс. долл. США. Генетическую последовательность можно также легко найти на публичных ресурсах Интернета. Кроме того, сейчас существует немало биотехнологических фирм, которые синтезируют генетические последовательности по заказу и высылают клиенту почтой.

Американский ученый Роб Карлсон (Rod Carlson), физик и биолог, работавший некоторое время с Брентом в MSI, прогнозирует, что примерно в течение десятилетия создание биологического оружия с нуля станет столь же легким и дешевым как построение сайта.

В июне 2006 г. сотрудники британской The Guardian выяснили, что создать биологическое оружие сегодня может буквально любой заинтересованный в этом житель Соединенного Королевства. Внимание журналистов привлек сайт компании VH Bio Ltd, занимающейся поставкой оборудования и расходных материалов для биологических лабораторий. В одном из каталогов биосырья были найдены весьма странные «товары» – на продажу выставили фрагменты ДНК смертельно опасных для человека вирусов оспы и испанского гриппа. Для оформления заказа на ДНК оспы понадобилось лишь назвать адрес, номер мобильного телефона и адрес электронной почты – уже через три часа в редакцию The Guardian позвонил курьер и сообщил, что заказ доставлен. Никаких проверок того, кому отправляется потенциально опасный груз, проведено не было – получателем мог бы оказаться как законопослушный ученый, так и возможный террорист.

В этих условиях контроль за биотехнологическим рынком в Сети должен стать важной новой задачей полицейских подразделений, контролирующих теневые криминальные рынки в Интернете.

Не меньшую опасность представляет разработка нейрофармокологических средств для контроля за поведением. О том, что и эти работы проводились, написано достаточно много книг на весомом фактическом материале. По существу, речь здесь идет о разработанных видах психотропного оружия на основе биотехнологий.

Еще в конце 50-х годов А.Берл, в то время помощник государственного секретаря США, который участвовал в программах ЦРУ по контролю за поведением с помощью нейрофакмакологии, в своем дневнике записал: «Я опасаюсь одного. Если ученые сделают то, что запланировали, то люди превратятся в манипулируемых муравьев».

Никогда из тени не будут выводиться и евгенические работы по наделению человека сверхсвойствами (гиперагрессией, гипервыносливостью, гиперреакцией, нечувствительностью к боли, жаре, холоду, видением в темноте и т.д.). В первую очередь, в результатах такой научной деятельности заинтересованы военные и спецслужбы. Но и другие обозначенные выше субъекты не обойдут это стороной. Например, мафиозные структуры «обслуживающие» спорт (а вернее «делающие деньги» на спорте), уже в настоящее время активно сотрудничают с теневыми учеными в разработке новых средств, повышающих выносливость спортсменов. При этом главная задача здесь — разработка препаратов, которые нельзя обнаружить с помощью тестирования.

В марте 2006 г. в США проходила первая международная встреча экспертов, посвященная вопросам генетического допинга. На ней отмечалось, что Олимпиады ХХI века во многом будут состязаниями фармакологии и генетиков. На сегодняшний день известны три гена, которые, по всей видимости, будут использоваться спортсменами и которые невозможно будет определить существующими методами, причем все они могут вводиться непосредственно в мышечную ткань, как обычная вакцина: модифицированный вирус, который менее уязвим к бунту иммунной системы (adeno-associated viruses – AAVs); второй – ген роста клеток внутренней поверхности сосудов (vascular endothelial growth factor – VEGF); третий ген способствует наращиванию мышц, и он заменит запрещенные сейчас стероиды (insulin-like growth factor 1 – IGF-1).

Дон Кэтлин (Don Catlin), биохимик, работающий на МОК в Калифорнийском университете (University of California in Los Angeles) считает, что определить наличие этих генов в организме спортсменов будет практически невозможно.

С большой долей вероятности можно предположить, что несмотря на любые возможные ограничения и запреты, будет проводиться работы по нелегальному клонированию человека и даже созданию человекоподобных химер. Тем более, что технологии для этого уже созданы.

Как сообщала в августе 2003 г. Washington Post, группа ученых из Второго Шанхайского медуниверситета под руководством женщины – Хуэйчжень Шен – сотворила более ста гибридных эмбрионов, соединив клетки человеческой кожи с яйцеклетками кроликов.

Гибридам в течение нескольких дней позволили развиваться в лабораторных блюдцах, а потом уничтожили, чтобы получить из них эмбриональные стволовые клетки – законодательство Китая не позволяет выращивать эмбрионов для опытов больше 14 дней.

Стволовые клетки, полученные из гибридных эмбрионов, способны к росту в течение длительных периодов времени в лабораторных блюдцах и могут превращаться в любой вид клетки.

Биолог из Гарварда Дуглас Мелтон отметил, что создание китайцами «фантастического» эмбриона может кому-то напомнить химеру из греческой мифологии с головой льва, головой козла и хвостом змеи, но – это не первый случай, когда ученые смешивают в лаборатории клетки человека и животных.

Были, например, эксперименты с мышами, которых для исследований «обеспечивали» клетками человеческого мозга или частями иммунной системы.

Британская биотехнологическая компания Imutran с начала 90-х годов разводит свиней для использования в человеческой трансплантации. Многие диабетики были посажены на свиную печень и почки в машинах временного диализа Проект компании PPL (США) включает создание стада коров, вырабатывающих человеческие белки, и кроликов с человеческим кальцитонином, который помогает замещать кость.

Компания Pharmino (Нидерланды) производит в коровах человеческий лактоферин, который активизирует иммунную систему.

Корпорации Genzyme Transgenics и Advanced Cell Technology сотрудничают, чтобы создать стада скота, который будет носителем человеческих протеинов в крови и мясе, например, таких как альбуминовая сыворотка, используемая, чтобы поддерживать жидкостной баланс крови у жертв ожогов. Ученые генетически модифицируют свиней с человеческими протеинами, которые служат как идентификационный сигнал для человеческой иммунной системы. Это принимается системой защиты человеческого тела, таким образом, орган не отторгается.

Несмотря на мораторий Совета Европы на клиническое тестирование трансплантатов из органов животных на людях в январе 1999 г., работы в этом направлении продолжаются.

Клонирование животных для использования их как фабрик гормонов для людей развивается усиленными темпами. Эта технология интересует ученых и компании из-за количества органов, гормонов и фармацевтических препаратов, которые могут быть произведены.

Королевский женский госпиталь в Мельбурне (Австралия) создает мышь, которая производит человеческую сперму, трансплантируя ей клетки человеческих яичек.

В Японии университет Тоттори достиг тех же результатов, и теперь они хотят попробовать оплодотворить человеческую яйцеклетку спермой, произведенной мышью. Грудное молоко производится в коровах и козах.

Поскольку биотехнологическая революция открывает возможности для реализации любых человеческих фантазий, то всегда найдутся субъекты, готовые использовать реализованные фантазии в чисто утилитарных целях (военных, оперативных, коммерческих). Где, например, гарантии того, что мафиозные структуры в будущем не организуют нелегальные поставки человеческих клонов для садомазохистских утех различного рода извращенцев или человекоподобных химер для частных зоопарков?

Клонирование человека — процесс в настоящее время еще проблематичный (многие ученые-генетики до сих пор сомневаются в возможности клонирования человека, несмотря на появление клонов животных) и весьма затратный.

Например, научный симпозиум экспертов по генетике и клонированию в мае 2003 г. в Германии подверг резкой критике «шарлатанов», утверждающих, что им удалось получить первых людей-клонов. Ученые пришли к заключению, что несмотря на теоретическую возможность клонирования человека, само осуществление этой задачи далеко от решения.

Кризис клонирования, возросший с началом целой эпопеи преждевременных смертей первых клонов крупных млекопитающих, потребовал пересмотра теорий и методов, которые использовались при клонировании. Ученые отмечают, что сложность строения человеческих хромосом сделает этот процесс еще более трудным в отношении клонирования людей.

В настоящее время шесть разновидностей млекопитающих – овца, мышь, кролик, свинья, корова и кошка – смогли пройти успешно процедуру клонирования, но многочисленные попытки достичь подобных результатов с приматами потерпели неудачу.

Можно выдвинуть весьма обоснованную гипотезу о том, что возможно появление псевдоклонирования человека, человеческих органов и тканей. Имеется в виду заявление о клонировании человеческих органов, легитимизация этого процесса в гуманных целях (например, для замены больных органов), а, на самом деле, осуществление криминального оборота реальных человеческих органов и тканей под видом продуктов клонирования. Сейчас ставить на конвейер убийство людей с целью извлечения органов все-таки хлопотно и опасно для криминальных структур. Нет легального прикрытия. Легализация клонирования открывает для этого широкие возможности. Причем спрос на теневом рынке транспатологии будет ускорять этот процесс. В настоящее время среднее время ожидания органа для пересадки составляет в Европе 3 года, к 2010 г. этот период вырастет до 10 лет, говорится в докладе Парламентской ассамблеи Совета Европы за 2003 г.

Международные преступные синдикаты наживаются на дефиците, движимые высокими прибылями, которые приносит незаконная торговля человеческими органами. Молодые люди в Восточной Европе могут заработать 3 тыс. долл. США, предоставив свою почку, а пациенты, получающие орган, платят за него до 200 тыс. дол. США.

Получает все большее распространение так называемый «трансплантационный туризм» в Индию и Юго-Восточную Азию (по сути опасная разновидность мафиозного рынка трансплантации).

Другой вид мафиозного бизнеса, который будет процветать (и уже процветает) – это индустрия криминальных и некриминальных абортов для использования эмбрионов в целях экспериментов со стволовыми клетками. Как пишет в своей книге «Рука Господа» американский профессор Натансон, скоро объем рынка эмбриональных тканей только в США и только для лечения диабета составит 250 миллиардов долларов, при ежегодной потребности в семи миллионах абортированных детских трупов! Прибавляем болезни Альцгеймера и Паркинсона и получаем 18 миллионов убитых абортами детей. Для обеспечения такого объема задействованы схемы, когда американские фетальные клиники заключают соглашения с российскими, которые, в свою очередь, являются «перевалочным пунктом», обслуживающим «эмбриональные» потоки со всего СНГ.

Еще одним направлением деятельности мафиозных структур уже стало использование генной инженерии для выведения устойчивых сортов наркотикосодержащих растений (повышение их урожайности, защита от вредителей и т.д.).

Теневое развитие биотехнологий происходит не только как «в законспирированных частных владениях», так и, как было уже указано, в лабораториях государственных, под контролем военных и спецслужб. И именно это делает международно-правовой контроль за теневым (криминальным) использованием биотехнологий самым сложным из всех других видов контроля.

Помимо этого ученые обоснованно указывают на совершенно разные подходы в регулировании биотехнологий в европейских и азиатских странах. Например, иудео-христианские представления Запада о святости уникальной личности не являются универсальными. В других частях света, например, в Азии, взгляд на проблему биотехнологии человека значительно менее сентиментальный. Так что любые исследования там могут протекать практически беспрепятственно.

Азиатские традиции вроде буддизма, даоизма и синто не проводят резких этических различий между человечеством и остальным творением, как это свойственно христианству. Именно поэтому в Азии ранее была широко распространена такая практика, как инфантицид (убийство детей), а в настоящее время китайское руководство разрешило действия, на Западе недопустимые, например, взятие органов у казнимых заключенных. При этом азиатские страны в настоящее время обладают научной инфраструктурой, необходимой для конкуренции в биомедицине. Исходя из различий в этическом восприятии мира биотехнологи в будущем могут стать важной линией раздела в международной политике.

Хотя такие азиатские государства, как Китай, Япония, Южная Корея, Сингапур, приняли жесткие законы, запрещающие клонирование человека в целях воспроизводства под угрозой уголовного наказания и ограничивающие другие направления использования биотехнологий. Но, как известно, формальный запрет еще не решает всех проблем.

Об исследованиях китайских и японских генетиков было сказано выше.

Несмотря на то, что власти Сингапура наложили запрет на клонирование человека в репродуктивных целях, к 2010 году свои исследовательские лаборатории здесь должны разместить 15 крупных компаний, а объем вложений в изучение стволовых клеток достигнет 1,8 миллиарда долларов США.

При всех трудностях международно-правового регулирования биотехнологии и биомедицины, такое регулирование — основополагающее начало контроля за криминальными последствиями биотехнологической революции...

Основные принципы такого контроля содержатся в Конвенции ООН о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении (1971 г.) во Всеобщей декларации ООН о геноме человека и правах человека (разработанной Международным комитетом ЮНЕСКО по биоэтике и принятой Генеральной конференцией ЮНЕСКО в 1997 г.), а также в Декларации ООН о клонировании человека (принята резолюцией 53/280 Генеральной Ассамблеи от 8 марта 2005 г.).

Но Конвенция по бактериологическому оружию, по мнению многих специалистов, за более чем 35-летний период требует существенных добавлений. Например, Конвенция позволяет осуществлять контроль только при проведении работ на оборонных или государственных предприятиях, которые финансируются из государственного бюджета, но не в коммерческих структурах. А ведь именно в частных структурах в настоящее время идет наиболее активная разработка биотехнологий. Кроме того, Конвенция не предусматривает запреты на применение биологического оружия нового поколения, например, генетического.

Что касается Всеобщей декларации о геноме человека и Декларации о клонировании человека, то они являются именно декларациями, не имея конвенционального механизма международного сотрудничества.

Кроме того, Всеобщая декларация о геноме человека содержит объективно заложенные в нее противоречия. С одной стороны, ст.11 Всеобщей декларации о геноме человека провозглашает запрет на практику клонирования в целях воспроизводства человеческой особи[2], а государствам и международным организациям предлагается сотрудничать с целью выявления такой практики и принятия на национальном и международном уровнях необходимых мер. А, с другой стороны, ст.12 содержит требования о всеобщем доступе к достижениям науки в области биологии, генетики и медицины, касающимся генома человека, и свободе проведения научных исследований. При этом ст.11 предполагает негативное использование биотехнологий, а ст.12 – позитивное, в целях уменьшения страданий людей и в улучшении состояния здоровья каждого человека и всего человечества.

Конвенция Совета Европы о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины (Конвенция о правах человека и биомедицине) от 4 апреля 1997 г. и Дополнительный протокол к данной Конвенции, касающийся запрещения клонирования человеческих существ, от 12 января 1998 г., содержат жесткие ограничения на использование биотехнологий, но не определяют механизмов международного сотрудничества при нарушении запретов.

Постоянное и объективно неснимаемое противоречие между негативными и позитивными последствиями развития биотехнологий может регулироваться только дополнительными международными конвенциональными документами.

Между тем, многие ведущие эксперты ООН занимают твердую позицию, в соответствии с которой репродуктивное клонирование человека и другие подобные виды генетической инженерии должны быть квалифицированы как одна из категорий преступлений против человечества.

В этой связи было сформулировано предложение о том, чтобы Международный уголовный суд расследовал и преследовал случаи клонирования человека.

Среди стран ЕС в авангарде «крестового похода» против клонирования человека оказались Германия и Франция. Они предложили разработать в рамках ООН Международную конвенцию против клонирования человека в целях воспроизводства.

Поддержав эту инициативу, Генеральная Ассамблея ООН в декабре 2001 г. приняла решение о разработке такой конвенции.

Кроме разработки Международной конвенции против клонирования человека в целях воспроизводства целесообразно также ставить вопрос о разработке дополнительного протокола о незаконном использовании и распространении биотехнологий к Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности (2001 г.) (как известно, три протокола уже приняты: о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми и наказании за нее; о незаконном ввозе мигрантов по суше, морю и воздуху; о незаконном изготовлении и обороте огнестрельного оружия, его составных частей, компонентов и боеприпасов).

Не менее актуальна разработка и принятие Конвенции о борьбе с биотерроризмом, о чем неоднократно ставился вопрос на многих межправительственных и международных научных встречах.

По предложению российских и зарубежных экспертов основными мерами этой Конвенции могли бы быть:

· международно-правовое определение биотерроризма;

· включение в сферу охвата Конвенцией всех природных или искусственно созданных биологических агентов, токсинов или их компонентов, производимых в количествах, которые не предназначены для профилактических, защитных или других мирных целей;

· включение в сферу охвата Конвенцией научно-технические достижения в области микробиологии, биотехнологии, молекулярной биологии, генетической инженерии и любых прикладных результатов геномных исследований, в связи с возможностями их использования в целях создания биологического оружия;

· запрет экспериментирования, связанного с выбросом в открытую атмосферу патогенов или токсинов, вредных для людей, животных или растений, которые не предназначены для профилактических, защитных или других мирных целей;

· введение национальных мер лицензирования и экспорта, исключающих возможность даже непреднамеренной передачи биоагентов, токсинов, оборудования или средств доставки, которые могут быть использованы в биологических оружейных программах или в террористических целях;

· принятие национального законодательства по соблюдению Конвенции, в том числе национального уголовного законодательства, включая положения по экстрадиции и меры наказания, обеспечивающие запрещение и предотвращение разработки, производства, накопления, приобретения или сохранения биоагентов, токсинов, оружия, оборудования и средств доставки в пределах их территорий, а также находящихся под их юрисдикцией или контролем;

· принятие национального законодательства, которое требовало бы от лиц, обладающих особо опасными биоагентами, сообщать об их обладании компетентному правительственному органу;

· введение национальных ограничений в отношении того, кто может иметь или приобретать конкретные биоагенты, относящиеся к категории особо опасных, и регламентирование мест с их манипулированием;

· принятие национальных мер по повышению ответственности ученых и научных коллективов, работающих с биоагентами или токсинами (разработка кодекса поведения ученых) в целях предотвращения возможности использования их знаний и результатов исследований для разработки биологического оружия или в других целях, несовместимых с Конвенцией;

· назначение или учреждение национального органа по осуществлению контроля за соблюдением Конвенции и связи с другими государствами-участниками Конвенции по мерам укрепления доверия, обмену научно-технической информацией, расследованиям и взаимодействию с ООН по вопросам соблюдения Конвенции, включая ежегодное предоставление объявлений о национальных биологических программах и деятельности предприятий, организаций, институтов и других учреждений, производящих или потребляющих биоагенты, которые могут представлять реальную или потенциальную опасность для человека, животных или растений, а также использующих оборудование и технологии, пригодные для производства биологического оружия;

· принятие на себя обязательств, способствующих урегулированию любых озабоченностей, возникших у любого государства-участника Конвенции в отношении соблюдения Конвенции или даже смежного вопроса¸ который может быть сочтен неясным¸ путем консультаций, предоставления запрашиваемой информации или доступа к расследованию на месте международной группой экспертов, уполномоченных на его проведение Генеральным секретарем ООН;

· принятие на себя обязательств (по получении просьбы государства-участника Конвенции об оказании помощи) о направлении групп быстрого реагирования для оперативного оказания экстренной медицинской и другой помощи в случае применения биологического оружия или в случае проведения расследований при угрозе его применения;

· предоставление каждым государством-участником Конвенции в ООН, ВОЗ информации о необычных (по масштабам и течению) вспышках заболеваний среди людей, животных или поражений растений, которые потенциально могут иметь отношение к незаконной деятельности, связанной с биологическим оружием или предполагаемым применением биологического оружия;

· создание всемирной базы данных в сфере генной инженерии, биотехнологии и других научных разработок, формирование глобального мониторинга за заболеваниям и просветительских программ для медицинского, научного и военного персонала относительно трактовки положений Конвенции, установление общемировых стандартов биологической безопасности и другие вопросы.

Учитывая то обстоятельство, что, мо мнению специалистов в области генетики, геномное оружие можно использовать не только против людей, но и против сельского хозяйства, перед системой Интерпола стоит также задача основного использования в целях полицейского контроля международных документов, определяющих правила безопасности при работе с генетически-измененными организмами.

Это Картахенский протокол (регулирует перемещение ГМО), Декларация Рио (определяет, что бремя доказывания безвредности лежит на производител епроукции),документы Кодекса Алиментариус и комиссии ООН по пищевым стандартам (определяют стандарты для ГМ-продуктов) ,а также две директивы Евросоюза (определяют методы оценки угрозы, правила мониторинга, а также условия, при которых выдаются разрешения на выпуск ГМО).

В качестве организаций, которые вырабатывают механизмы международного обмена информацией по теме ГМО, следует назвать UN ECE Aarhus Convention («Руководство по доступу к информации и участию общественности в принятии решение по ГМО», октябрь 2002 г.) и Рабочую Группу ЕЭК ООН по ГМО (разработке юридически обязательного международного инструмента по доступу к информации и общественному участию – к маю 2005 г. в Алма-Ата).

С этими организациями целесообразно организовать плотное взаимодействие.

Руководством к пониманию основных этических и юридических проблем биотехнологической революции для сотрудников полицейских подразделений должны стать 25 рекомендаций по этическим, юридическим и социальным последствиям генетического тестирования («25 recommendations on the ethical, legal aud social implications of genetic testing»), разработанные в 2004 г. независимой экспертной группой Европейской Комиссии.

Международно-правовой контроль за биотехнологиями должен стать предельно жестким, международно-правовые нормы — максимально ограничительными, учитывая, что любое отступление от вводимых запретов может стать необратимым преступлением против человечества.

Отсутствие такого жесткого контроля и единой международной позиции по этим вопросам создает почву для возможности возникновения «генетических чернобылей» в различных уголках Земного шара.

Много лет назад Уинстон Черчилль сказал: «Каменный век может вернуться на сияющих крыльях науки». Нельзя допустить, чтобы это предупреждение выдающегося политика стало пророческим.

В.С.Овчинский, доктор юридических наук

Источник: webstarstudio.com